ПОЧЕМУ КОРРУПЦИЮ МОЖНО ПОБЕДИТЬ И КАК ЭТО СДЕЛАТЬ?

 

Мы выше уделили место критике современной практики борьбы с коррупцией в Китае. Точнее, массовых чисток элит, которые сейчас там осуществляются под видом борьбы с коррупцией. Доведенное благодаря постоянному подогреванию темы коррупции до полного умопомрачения, мировое сообщество действительно готово закрыть глаза, если не одобрить любые репрессии и даже массовые расстрелы, лишь бы это проходило под антикоррупционными знаменами. И хитроумный Синь Цзиньпин хорошо понял, как этим можно воспользоваться.

Однако у Китая все-таки есть чему поучиться. Данная глава посвящена правильным методам борьбы с коррупцией, которые наиболее последовательно были внедрены в традиционном китайском государстве и которые в значительной степени эффективно действуют там до сих пор.

 

МИФ. Не существует иных эффективных методов борьбы, кроме жестких и репрессивных. Чем строже карать коррупционеров, тем эффективней будет борьба. Если эффекта нет, значит, меры были недостаточно жесткими и массовыми. И если все время повышать жестокость наказаний и наказывать все больше коррупционеров, наступит момент, когда никто уже не будет идти на такие преступления и коррупция будет побеждена. Иначе победить это явление невозможно. В принципе же, полностью и окончательно коррупцию победить вообще нельзя, так как она укоренена в злой жадной природе человека. И стоит только отпустить вожжи, то есть прекратить сажать и расстреливать, прекратить контролировать, коррупция моментально расцветет вновь.

 

Это неправда, существуют возможности бороться с коррупцией без всяких особенных репрессий, чисто идеологическими, профилактическими методами. Страхом и посадками эту проблему как раз не решить. А если какого-то краткосрочного успеха и можно добиться, то только если уволить, посадить и расстрелять большинство элиты. Как это было осуществлено, например, в Буркина-Фасо, о чем мы писали выше. К каким последствиям это привело несчастное государство, мы тоже показали.

Путь репрессий, на самом деле, не только глубоко бесчеловечен, но и крайне неэффективен. Он приучает элиты к тому, что обогатиться можно, в первую очередь, за счет коррупции и делать это нужно, когда государство слабо и не способно устроить репрессии. А значит, выгодно жить и зарабатывать в слабом государстве, и именно на ослабление государства нужно направить все силы, если нельзя спокойно заниматься коррупцией. И, таким образом, государство ослабляется с двух сторон. Властью, которая дискредитирует сама себя, натравливая народ на госслужащих, и элитой, которая всеми способами содействует ослаблению государства, подбрасывает огонь в антикоррупционный костер, выращивает оппозиционных «борцов с коррупцией», перенаправляющих негодование народа в адрес коррупционной власти.

Но свергнув власть и устроив показательные антикоррупционные репрессии в адрес прежнего руководства, уступив часть государственного суверенитета геополитическим противникам, которым тоже выгодно, чтобы государство было слабым, новые элиты начинают обогащаться сами. И сами продолжают борьбу с коррупцией. До того момента, пока не свергнут уже их. Замкнутый круг. Сейчас это мы можем наблюдать на Украине, да и во всех странах, где произошли антикоррупционные революции.

Между тем, в традиционных обществах хорошо знали способы свести коррупцию к минимуму мирными методами.

 

Китай

Срок существования Китайской империи просто огромен. Ни одна другая империя так долго не существовала и не имеет такой длинной непрерывной государственной традиции и письменной истории, уходящей в незапамятные времена. В ней существовали разные периоды, были восстания, перевороты и революции. Китай был неоднократно завоеван, и династии завоевателей столетиями правили Поднебесной, пытались переустроить жизнь в государстве в соответствии со своими представлениями, переносили столицы, устраивали безумные военные авантюры. И все же порядки в империи почти не менялись, а основы государственного порядка всегда оказывались сильнее, чем усилия любых реформаторов. Они очень скоро проступали сквозь зыбкие конструкции нововведений, которые адаптировались под традиционный порядок или быстро забывались.

Китайская империя почти всегда была необычайно прочной, могущественной и технически передовой. Исключение составляют лишь пара веков, когда Китай грабили европейские колонизаторы.

Только на короткое время, в XIX и XX веке Китай потерял первенство и уступил европейской цивилизации, достигшей пика своего могущества и далеко обогнавшей весь остальной мир. За это время Китай потерпел несколько сокрушительных поражений, был подвергнут варварской эксплуатации, прошел через кровавые гражданские войны и оккупации. Пережил голод, культурную революцию, геноцид и многие другие беды, каждая из которых могла сломить другие народы. Но все это не помешало стране очень быстро восстановиться, догнать и обогнать Запад, и на сегодняшний день Китай вновь является мировым лидером по объему экономики, количеству населения и техническому прогрессу во многих областях.

Всего тысячу лет назад, когда Европа едва только начала избавляться от варварства, Китай был самым богатым, передовым и могущественным государством на планете и держал абсолютное первенство практически во всех отраслях. Китайцы пили из фарфоровых чашек, носили шелковые одежды, писали на бумаге, устраивали фейерверки, используя для этого ракеты и порох, имели огромный морской флот и регулярную армию, на вооружении которой были многозарядные арбалеты. Были необычайно развита культура и философия, поэзия и живопись.

Британский синолог Джозеф Нидэм[1] подсчитал, что в сухом остатке Европа у Китая взяла значительно больше технических изобретений, чем впоследствии Китай у Европы. Китай может по праву считаться центром цивилизации, именно этой империи мы обязаны тому уровню науки и прогресса, которым человечество наслаждается в настоящее время и неизвестно чего бы мы достигли без него.

Но не только техническим прогрессом богата эта цивилизация. Когда европейские мыслители открыли и начали изучать китайское общество, они пребывали в восторге от мудрости и упорядоченности административной и политической системы, которая была выстроена в Поднебесной империи. Воспитанные на платоновском понимании государства, погруженные в теоретические политические дискурсы великих римлян, жившие во время деградации монархий и формирования республиканских механизмов управления, зарождения современных политических институтов, философы Нового времени признали превосходство конфуцианской государственной модели. Особенно восторгались устройством Китайской империи такие великие мыслители как Лейбниц и Гегель, которые считали его наиболее прогрессивным и отвечающим образу идеального государства[2].

 

Конфуцианство как лучшее средство от коррупции

Китайская административно-политическая система продумана и детализирована необычайно скрупулезно. Основана на конфуцианских принципах, разработанных в тот период, когда люди еще не дробили знание на различные, не связанные друг с другом сферы, когда религия, философия и наука были нераздельны, и любые концепции, в том числе и политические, гармонично укладывались в общую картину мира и согласовывались со всеми представлениями автора о мироздании — от космогонии до мелочей крестьянского быта. Конфуцианство — это и религия, и метафизика, и этическая система, и политическая философия, и теория административно-хозяйственного управления, оно охватывает все области знания и все стороны жизни. В силу этого конфуцианство универсально и на его основах можно выстроить стройные и эффективные правила в любой сфере.

Китайский подход в противодействии коррупции чрезвычайно эффективен в первую очередь благодаря тому, что органично вытекал из всей конфуцианской философии, изначально заложенной в государственное строительство.

Но чтобы описать эту метафизическую базу, из которой вытекают практики, регламентирующие ту или иную сферу китайской системы, потребуется не один том теоретических изысканий. Поэтому мы вынуждены существенно упростить наш рассказ и ограничиться только предметом изучения этой книги — проблемой коррупции.

Чтобы минимизировать возможность коррупции и возможный вред от нее, в китайский административный механизм заложены три принципа, каждый из которых мы подробно рассмотрим.

 

Отказ от принципа крови

В прямую противоположность практике, установившейся в европейских странах, китайцы уделяют вопросам предварительного отбора госслужащих огромное внимание. Они хорошо понимают, что уровень коррупции напрямую зависит от того, какие кадры вы принимаете на государственную службу и создали такую систему отбора чиновников, чтобы случайный человек просто не мог бы туда попасть.

В те времена, когда создавалась и совершенствовалась государственная система Китая, у власти не было нужды в политическом популизме и постоянном заигрывании с населением. Тогда еще не придумали демократию, и не нужно было придумывать лицемерные лживые тезисы, чтобы привести реальную жизнь во внешнее соответствие с этой изначально утопической теорией. Так, никому и в голову не пришло бы представлять государственных чиновников, как «слуг народа», а госслужбу — как обычную рядовую деятельность нанятых налогоплательщиками менеджеров. При этом как тогда, так и сейчас, люди хорошо понимают, что на самом деле работа во властных структурах — это наиболее престижная и почетная сфера общественной деятельности. И что власть — это не меньшая, а даже большая мотивация для человека, чем деньги, которые к тому же всегда будут у тех, кто властью облечен.

Не обременённые демократическим лицемерием, китайцы не были вынуждены скрывать, что госслужба — это наиболее почетное занятие в государстве, и устроиться «во власть» будет благом для практически любого человека. А значит, и к отбору кадров необходимо относиться так, чтобы на такие должности могли попадать только лучшие из лучших, а случайным и подверженным коррупционным искушениям людям вход туда был заказан.

Нужно не только заниматься селекцией соискателей, нужно готовить чиновников, более того, нужно не просто обучать их набору знаний, необходимых для управления, но и создавать их менталитет, формировать мотивации, которые должны быть у нормального государственного служащего.

В наше время, когда сформировался общественный консенсус, что «человек жаден и вор по своей природе, а главное в жизни — деньги», все это кажется наивной утопией. Однако во всех традиционных обществах древности люди были озабочены тем, чтобы у власти находились люди с высокими личными мотивациями, качественно превосходящие всех остальных.

В большинстве случаев эти задачи была призвана решить жесткая сословно-кастовая система, когда за каждым сословием была закреплена своя сфера деятельности, возможность заниматься «не своим делом» была невозможна или максимально затруднена. Каждое сословие должно обладать собственным менталитетом, наиболее органичным для сферы его деятельности. Каждого ребенка с детства готовили и обучали необходимым для будущей работы навыкам. Среда воспитывала в нем соответствующий менталитет. Чтобы этот менталитет не размывался, существовали механизмы, ограничивающие общение между разными сословиями, вплоть до полного запрета таковых. Мотивации различных каст ни в коем случае не должны смешиваться. Так в Индии кшатриям-госслужащим нельзя не только дружить с вайшья-бизнесменами, но и вообще находится с ними в одном помещении без крайней надобности, дышать одним воздухом и пользоваться водой из одного источника.

Греки, не выстроившие такой жесткой сословной системы, однако тоже стремились внедрять похожие принципы общественного устройства. Платон разделял людей на тех, в кого при создании боги добавляли различные примеси золота, серебра, меди и железа, каждая из которых наделяет человека качествами, необходимыми для разного рода деятельности. И если, например, человек создан с качествами торговца, он никогда не сможет стать государственным управленцем. Аристотель так же жестко разделял виды образования, которые подходят свободным людям (гуманитарное) и рабам (техническое).

Но подобные ограничения имеют свои изъяны, связанные с родовым принципом формирования сословий. Во-первых, это касается невозможности для реализации талантливых людей, даже гений из низких сословий будет вынужден смириться со своей участью. Во-вторых, на разных этапах развития общества пропорции людей, занятых в разных сферах деятельности, меняются, и в какой-то момент представителей родовой аристократии просто не хватает для того, чтобы занять все вакантные места во все более усложняющихся структурах госаппарата. В-третьих, без вливаний свежей крови аристократия постепенно деградирует, каждое поколение хуже, чем предыдущее. Так, например, в Новое время в Европе слова «аристократ» и «дегенерат» почти стали синонимами.

Китайцы сумели придумать гораздо более рациональную и универсальную систему, которая оказалась неподверженной указанным изъянам и благодаря этому смогли сохранить свое государство до сих пор.

Китайцы поняли, что необходимые качества не наследуются по крови, как полагали во всех древних традиционных обществах. Пусть даже некоторые наследственные признаки и передаются от отца к сыну и это можно закрепить и развить с помощью долгой селекции, евгеническим способом разделить людей на породы, как делается с домашними животными. Конечно, это тоже работает, но эффективность совсем невысока. Человек существо социальное, быстро обучаемое, обладающее разумом и способностями к рефлексии. В отличие от животных, он может очень быстро преодолеть границы своей социальной среды и отбросить условности своей «породы».

Кроме того, евгеника далеко не является главной составляющей в формировании человека в сословном обществе. Основной упор делается на воспитание в своей среде, на создании менталитета и набора соответствующих мотиваций.

И как раз менталитет и мотивации генетически не передаются. Поэтому китайцы отказываются от принципов крови и генов для формирования сословий. Они, если можно так выразиться, соглашаются с формулой, что «Бог дышит, где хочет», а выдающийся талант может родиться от любых родителей. И создают систему, в которой все получают равные права и любой человек может пытаться получить государственную должность.

Создается система государственного образования и обучение может пройти любой ребенок, независимо от своего происхождения.

 

Государственные экзамены

Для того чтобы поступить на госслужбу, соискателю необходимо было сдать государственный экзамен. Было введено три уровня экзаменов, каждому из которых соответствовала своя категория государственных должностей, на которые мог претендовать человек, успешно сдавший экзамен в зависимости от уровня.

 

1-й уровень экзаменов

Человек, сдавший только 1-й уровень экзаменов, к тому времени уже получал образование достаточно высокого уровня. Он заканчивал специальную школу, а не просто приходил с улицы. Он изучал науки, постигал тонкости этикета, учился грамоте и искусству каллиграфии, должен был прочитать и выучить установленный перечень трактатов Конфуция и его толкователей и знать их различные интерпретации. Сдать такой экзамен было совсем нелегко, но для прилежного и старательного ученика было вполне достижимо.

Успешно сдав экзамен этой ступени, человек получал право занимать мелкие чиновничьи должности, не предполагающие высокого уровня полномочий, когда на чиновника ложится груз личной ответственности за принятые решения и за положение дел в подведомственной ему сфере управления. Например, он не имеет права возглавлять какую-либо административную единицу. Он в принципе несамостоятелен, находится всегда на вторых позициях: помощника, секретаря, порученца, письмоводителя, клерка. Многие работали просто репетиторами в таких же школах для соискателей первой ступени.

Но при этом он — уже часть административной системы, что, безусловно, почетно само по себе. Уже на этом уровне ему полагаются определенные знаки отличия, например, право на ношение особенной шапки (в китайской традиции головные уборы служили своеобразными маркерами, по которым можно было определить социальное положение и личные достижения обладателя), он обладает некоторыми привилегиями, к нему положено обращаться особым образом. И поскольку он прошел трудное обучение и сдал экзамен, то все эти привилегии воспринимаются обществом как нечто естественное и в полной мере заслуженное. Для людей он не только представитель власти, но и «умник», человек образованный, грамотный. И он знает не только философию и науки, но и законы, делопроизводство, правила этикета. Он пользуется авторитетом, поскольку при необходимости может все это разъяснить, проконсультировать, правильно составить и подать прошение или жалобу.

При этом, поскольку стандарты образования одинаковы для всей страны, и это крайне жестко соблюдается и контролируется, и все ученики, чтобы сдать экзамен, вынуждены в совершенстве освоить один и тот же набор знаний — все чиновники этого уровня равны в своей компетенции и взаимно легко заменимы. Это снимает главный источник проблемы кумовства, который, в частности, очень характерен для современной России, когда каждый начальник вынужден таскать за собой свою проверенную команду — поскольку уровень компетенции, образования, управленческого опыта и менталитет у чиновников настолько разный, что на выстраивание работающей системы с новым составом подчиненных каждый раз уходят, в лучшем случае, долгие месяцы, если не годы.

А китайский низовой чиновник универсален и стандартен не только по своим рабочим навыкам и объему знаний, но и по своим политическим взглядам, мировоззрению и моральным принципам. Все воспитаны одинаково, читали одни и те же книги, выполнять поставленные задачи будут по одним и тем же стандартам, а значит, и результат будет предсказуемый. В России говорят, что «все китайцы на одно лицо», так вот в госслужбе все китайцы действительно на одно лицо. Первая ступень экзамена и предполагала намеренно, что будет создавать «винтик системы», который всегда легко заменить точно таким же.

Начальнику не нужно никого специально подбирать, обучать и переучивать. Ему не нужны тимбилдинги и тренинги, все и так знают, чего от них требуется. Это экономит кучу времени и усилий. А вот своих некомпетентных родственников и друзей на работу как раз не устроишь, без добросовестной учебы экзамен не сдашь, без успешно сданного экзамена на госслужбу устроиться невозможно. А если ты прошел обучение и сдал экзамен, то помощь в трудоустройстве тебе уже не важна, ты получишь должность соответствующего уровня в любом случае.

 

2-й уровень экзаменов

Для того чтобы получить государственную должность более высокого уровня, необходимо пройти следующую стадию обучения и сдать экзамен второй ступени. Это займет еще несколько лет интенсивной подготовки и требования для соискателей теперь гораздо жестче.

Много госслужащих такого уровня не требуется, что позволяет провести гораздо более строгую селекцию. Из сотен претендентов отбираются единицы наиболее достойных.

Вырастают квалификационные требования. Помимо обладания в десятки раз большим объемом знаний, чем было необходимо для сдачи первого уровня экзаменов, от экзаменующихся теперь требуются качественные показатели: наличие высокого уровня индивидуальных способностей, оригинального интеллекта, развитого творческого начала. Соискатели теперь соревнуются между собой, вступают в философские диспуты, состязаются в творчестве, стихосложении и каллиграфии.

Среди обязательных дисциплин для сдачи — написание сочинений.

Сейчас в России введена тестовая система, когда ребенок выбирает ответ из предложенного перечня. Бывшему министру образования и науки Андрею Фурсенко, при котором эти реформы начали активно внедряться в российскую систему образования, критики часто приписывают цитату, сказанную в рамках своего выступления на ежегодном молодежном форуме на Селигере 23 июля 2007: «Недостатком советской системы образования была попытка формирования человека-творца, а сейчас наша задача заключается в том, что вырастить квалифицированного потребителя».

Как бы то ни было, но суть тестовой системы контроля знаний передана верно. Ученик, который проходит тест, подобен потребителю в кафе, выбирающему блюдо из меню, которое было составлено другими людьми. А в случае написания сочинения он творит это меню сам, он сам становится шеф-поваром. Разница между посетителем кафе и шеф-поваром очевидна, огромна и требует разных компетенций. Система тестов учит быть посетителем, а сочинение учит быть творческой личностью.

Поэтому, если на первой ступени китайских государственных экзаменов от будущих чиновников требовалось только обладание определенным набором знаний, то на второй ступени, после прохождения которой на человека будут возложены функции, сопряженные с его личной ответственностью, ему уже необходимы другие качества. Качества шеф-повара, а не квалифицированного потребителя.

Сдавшие второй экзамен получают право на занятие более ответственных постов в административной системе. Они могут быть уже начальниками, полностью ответственными за целое направление. Это министры, генералы, главы административных единиц, уездов и целых провинций.

Это уже элита, белая кость. Если прохождение первого уровня дает человеку возможность жениться и содержать семью, обеспечить себе стабильный и достойный достаток, то второй уровень уже принципиально другой. Такому чиновнику по карману большой дом, личный паланкин, множество слуг, охрана, собственная библиотека и многое другое.

Но самое главное здесь в том, что все прошедшие вторую стадию экзамена попадают, таким образом, в новую касту, которая отличается не только доступным уровнем должностных компетенций, но прежде всего своим общим менталитетом.

Они обладают теперь очень высоким уровнем знаний, автоматически попадают в категорию наиболее образованных людей в государстве. Они свободно разбираются в искусстве и сами могут заниматься творчеством на профессиональном уровне. Они глубоко разбираются в философии, и это уже не обычная зубрежка, как было на первом уровне, а полное погружение в предмет. Они готовы участвовать в спорах и дискуссиях по разнообразному кругу вопросов на богословские, философские, юридические, управленческие, военные темы.

У этих людей возникают разносторонние интересы, появляются различные хобби. Они вливаются в микрокультуру чиновников этого уровня, становятся элитой не только по названию и принадлежности к правящим кругам, но и по своим интересам и мировоззрению. И эта микрокультура определяет все их бытие.

Разве можно заинтересовать взяткой такого человека, даже если осмелишься ее ему предложить? Его это просто не интересует, тем более что он и так, пройдя второй экзамен, автоматически становится очень обеспеченным человеком. При этом у него возвышенные интересы. Он проводит свой досуг в творчестве и медитации, в мыслях о высоком и философских диспутах с равными себе. Пишет стихи или картины, сочинения о различных способах заварки чая или трактаты о юриспруденции…

К тому же ему положены особенные привилегии, он находится на большой дистанции от простых людей. К нему необходимо особым образом обращаться, крайне почтительно, ему нужно особым образом кланяться и соблюдать в общении с ним множество других обязательных церемоний, которые всячески подчеркивают его принадлежность к высшему кругу. Попробуй какой-то купец, пусть даже он и богаче этого чиновника, пригласить его в баню!

Таким образом, каста управленцев создается искусственно, а не воспроизводится по праву происхождения.

Самое важное, что появляется у чиновника на втором уровне — это возможность совершать личные подвиги, проявлять свои знания и таланты. Китайская система хоть и достаточно бюрократична в целом, но на этой ступени чиновникам предоставлен максимальный объем полномочий. По сути, они могут делать практически все. Особенно это касается глав административных единиц, уездов и провинций.

Тебе дана власть — и ты можешь ей распоряжаться. Не для того тебя столько лет учили, чтоб ограничивать всевозможными, часто устаревшими инструкциями! Ты стал лучшим, кто, как не ты, сумеет принять и наиболее правильное в данной ситуации решение! Например, судить по справедливости, а не строго по закону. Даже если закон говорит об одном, ты можешь принять противоположное решение, если считаешь это правильным. Ты царь и бог в своей провинции, твоя главная задача — это эффективность и ты волен делать для этого все, что считаешь нужным. Если необходимо национализировать собственность какого-нибудь местного олигарха — ты имеешь на это право, даже если формально на это нет никаких оснований.

Ты можешь даже сам устанавливать новые налоги, если сочтешь это целесообразным. И никто тебе не может воспрепятствовать и возразить. А если попробует, у тебя есть возможность такого человека покарать. В твоем распоряжении отряд воинов, который обеспечит выполнения любого твоего решения.

Единственное существующее ограничение касается смертных приговоров, которые необходимо утверждать в столице перед приведением в исполнение. Смертные приговоры необратимы, и это право принадлежит в полном объеме исключительно императору. Поэтому любой смертный приговор, который вынес чиновник, должен пройти стадию согласования в императорской канцелярии.

В остальном полномочия главы уезда или провинции почти абсолютны. Жаловаться на его решения практически бессмысленно, а во многом и опасно, ведь это может вызвать обратную реакцию в столице. Если кто-то оспаривает те или иные решения чиновника, значит, косвенно оспаривает и решение императора доверить этому человеку власть.

Власть у чиновника второй ступени огромна, а стало быть, и возможности для коррупции у него огромны. Он может в один день обогатить себя, если потребуется. Но он этими полномочиями не пользуется, ему это не нужно. У него совсем другие мотивации. Чиновнику даются такие полномочия, чтобы он мог полностью проявить себя. Для этого его обучают, экзаменуют, выбирают из сотни других претендентов, создают из него нового представителя элиты. В современной России, да и в Европе тоже, все наоборот, созданы такие условия, чтобы чиновник вообще ничего не мог бы сделать, чтобы каждое его действие было регламентировано инструкциями и законами.

А в китайской системе госслужащему, который прошел второй экзамен и подтвердил свое право быть элитой, автоматически доверяют. Ему открыты все возможности проявить себя и все зависит только от него самого. Если у губернатора в провинции все хорошо — выстроена эффективная работа, собираются налоги, качественно выполняются все задачи, спущенные из столицы, отсутствуют внутренние конфликты, а люди его уважают и ценят — он вправе ожидать заслуженную награду. Такого чиновника повышают и доверяют еще более крупную ответственную должность.

Существовала система поощрений и наград. В том числе знаки личного поощрения со стороны императора. Он мог наградить специальной шапкой и специальным титулом, подарить свою личную вещь, пояс, перстень, кинжал и т.п.

Китайский чиновник работает и хочет, чтобы его заметили, поскольку рассчитывает заслужить себе награду за качественный труд. А современный российский чиновник старается ничего не делать, лишь бы его не заметили и не наказали. Принцип нашей системы — наказание, принцип китайской — награда. Оцените разницу.

Из этого вытекает многое. Наш чиновник старается уйти от любой личной ответственности за принятое решение, любой спорный вопрос он переадресовывает своему начальству, а то, в свою очередь, тоже перенаправляет его наверх и так далее — вплоть до самого Президента, который оказывается ответственен за все в стране. Верхи перезагружены работой, Администрация президента реально не спит по ночам, а внизу, на местах, сидят чиновники, которые привыкли все делегировать наверх. Поэтому все происходит так долго, любое решение зависает на месяцы и годы. Население возмущено, а чиновники все равно страхуют себя, боятся, что их уволят.

В Китайской империи уволить чиновника было практически невозможно. Если ты сдал экзамен и попал в круг избранных, то ниже определенного уровня ты уже не опустишься. Если работаешь плохо, тебя могут перевести на менее ответственный участок, где служба будет соответствовать твоим силам. Вместо прогрессивного уезда переведут в отдаленное захолустье. Но ниже определенного уровня ты никогда не опустишься, государство не разбрасывается специалистами, сдавшими экзамен. Было у тебя сто слуг, теперь сможешь позволить себе только 10, но без слуг не останешься. А вот позор будет колоссальный. Прежде всего, внутри своего сообщества, что для чиновников II уровня является наиболее важным[3].

 В рамках такой системы чиновники не боятся ответственности за принятые решения и не делегируют ответственность за эти решения наверх. Наоборот, чиновники бояться вызвать гнев императора тем, что заставляют его, императора, выполнять свои задачи. Тебя поставили на место, обучили, создали все условия для комфортной работы и наделили практически безграничными полномочиями, а ты беспокоишь начальство? И чтобы ни в коем случае не потревожить свое начальство или, не дай бог, самого императора, китайские чиновники работали на совесть, все проверяли лично, делали так, чтобы никаких проблем с результатом не возникало, чтобы до столицы из региона приходили только добрые вести и было ощущение, что в вотчине этого чиновника все спокойно и благополучно.

Работа госслужащего оценивается только по результатам его деятельности. Контроль из столицы, конечно, существует, однако он осуществляется не так, как привыкли к этому мы.

Императорская канцелярия периодически высылает инспекторов, которые должны оценить не столько работу госслужащего, сколько саму его личность. Качество работы можно и так увидеть по ее результатам. Главное для инспектора — это оценить моральный облик чиновника. Он приезжает и просто ведет с проверяемым человеком долгие беседы. Они пьют чай, говорят на темы философии и искусства, обсуждают политику и актуальные для столицы темы.

Допустим, инспектор привозит из столицы какой-либо особенный сорт чая из личных запасов императора и угощает им чиновника. В разговоре он цитирует последние стихи известного поэта, упоминает какой-нибудь юридический диспут, который занимает в настоящее время умы интеллектуалов. И отслеживает реакции своего собеседника.

Если в результате разговора инспектор видит, что чиновник не может оценить вкус чая, не делает различий и не улавливает вкусовых нюансов между пятой и седьмой заваркой, не знает стихов, которые были процитированы, не может поддержать разговор, и не имеет своего мнения на тему известного юридического диспута, он понимает, что перед ним равнодушный, потерявший связь с культурой империи, выпавший из контекста современности человек. Это означает, что он уже малопригоден для своей работы. Он перестал быть лучшим из лучших, не может называться элитой. Он перестал думать о высоком, а значит — будет думать о низком, значит, у него появятся иные мотивации в жизни и работе. В том числе может начать воровать и нерадиво выполнять свои обязанности. Он не следит за государственной жизнью, а значит — он не будет понимать государственных задач и не сможет руководствоваться ими при принятии решений. Он деградировал со времен сдачи экзамена, не следит за своим духовным развитием, стал падок на материальные блага, а стало быть, он будет плохо выполнять свои задачи и его нужно либо назначать на менее ответственную должность, либо отправлять на пенсию.

Если же в разговоре госслужащий оценил качество чая, подхватил и продолжил цитату из стихотворения модного поэта, аргументировано высказал свое мнение по поводу спора между различными юридическим школами, значит он соответствует своей должности, и как полноправный представитель государственной элиты может и дальше от лица императора представлять власть и вершить правосудие и не причинит своей деятельностью ущерб авторитету императорской власти. А значит, его нужно наградить и доверить более ответственную должность.

Вот пример нормального и эффективного контроля. Никто не высылает ревизий, тайных или открытых, целью которых является тотальная или выборочная проверка различных сфер деятельности госслужащего и поиск любых нарушений, пусть даже чисто формальных. Ревизоры не занимаются тем, что пытаются любыми способами выявить что-либо плохое и доложить об этом вышестоящему начальству, у которого появятся основания для того, чтобы наказать чиновника. А чиновники на местах не трясутся в ожидании ревизии, не подгадывают к приезду ревизоров те или иные улучшения, чтобы создать у них позитивное впечатление, не строят «потемкинских деревень» и не пытаются умаслить и подкупить проверяющих. Все устроено таким образом, что всего этого негатива удается избежать.

Не нужны правоохранительные органы, которым не важна эффективность работы государства, а главное — выявить нарушение. Не нужны оголтелые общественники и журналисты, которым нужен только скандал. Не нужно содержать армию контролеров всех мастей, деятельность которых в конечном итоге приводит к саботажу работы государства и росту социального напряжения. Достаточно только периодически проводить философские беседы за чаем с госслужащим и этого хватает.

Не верится? — Китай существует несколько тысяч лет при такой системе, превосходит по численности населения все страны в мире и находится на первом месте по объему экономики, какие еще нужны доказательства?

 

3-й уровень экзаменов

Третий уровень экзаменов проходят только самые выдающиеся люди в государстве. Высшие сановники, министры, губернаторы самых значительных провинций, советники императора, великие военачальники.

Каждый, кто прошел эту ступень, автоматически остается в истории, все эти люди известны историкам, по крайней мере, за последние две тысячи лет и внесены в списки. За всю историю Китая их всего было несколько тысяч человек, это действительно штучный товар.

Это люди большого таланта, колоссальных знаний и широких дарований. Как правило, помимо результатов своей профессиональной деятельности, они почти всегда оставляют свой след в истории как мыслители, поэты, юристы.

После смерти такой человек удостаивается личного культа. Им ставят памятники на малой родине или там, где они трудились, их именами называют объекты топонимики. Часто этим людям молятся практически как богам, просят их покровительства и благословления в той или иной сфере. Самому императору незазорно посетить похороны такого человека, и многие имели такую честь.

Если второй экзамен сдать крайне трудно, то третий — это уже совершенно невыполнимая задача для человека средних дарований. Нужно не просто обладать энциклопедическими знаниями и уметь свободно оперировать этим багажом, нужно самому быть выдающимся мыслителем и творцом, иметь экстраординарные способности и разносторонние таланты.

При этом система сдачи экзаменов была устроена таким образом, что были исключены возможности получить такой статус нечестно, за взятку или «по блату». Для обеспечения полной анонимности при проверке экзаменов при «ученом совете» существовал внушительный штат писцов, в задачи которых входило переписывать все ответы на вопросы экзаменов, которые подавали претенденты. И только в таком переписанном и обезличенном виде ответы предоставлялись экзаменационной комиссии для оценки. Полная анонимность, а значит невозможность протекции своим людям! В случае сомнений всегда была возможность сверить работу с оригиналом, так что на стадии переписывания тоже было невозможно как-то подделать ответы и сфальсифицировать результат.

«Блат» мог возникнуть только после сдачи экзамена. Когда ты уже успешно прошел эту стадию, твои покровители могли поспособствовать твоему назначению на ту или иную должность. Это привело к тому, что элитные кланы в высшем руководстве государства все же формировались, а значит, существовало и политическое противостояние между ними. Были интриги, борьба за властные ресурсы, перевороты — одним словом, обычная политика. Однако история пока не знает примеров, когда таких явлений на высшем государственном уровне вообще не существовало бы и мы даже не можем быть уверены, что такая ситуация была бы однозначно благоприятной.

В любом случае, общая система государственного управления в Китае функционировала крайне эффективно.

 

Ротация элит. Четыре цикла

Помимо перечисленных преимуществ китайской конфуцианской модели госслужбы над традиционной сословно-кастовой системой, существует еще одно крайне важное отличие, которое появляется из-за отказа от принципа формирования властной элиты по принципу крови. А именно — быстрая ротация элит.

В истории Китая вы не найдете никаких элитных кланов (за исключением императорских династий), которые находились бы у власти на протяжении более четырех поколений. Никаких знатных родов, которые держали бы в руках власть столетиями, как это было практически во всех других культурах и в конце почти всегда оборачивалось большими бедствиями и социальными катастрофами.

Человек из низов обычно не поднимался выше 1-й ступени экзаменов. У него были низкие стартовые возможности по сравнению с более обеспеченными учениками, сказывались отсутствие воспитания, ему нужно было трудиться, чтобы заработать себе на хлеб и при этом продолжать обучение, на его шее зачастую сидели многочисленные бедные родственники. Пройти первую ступень экзамена для такого человека, как правило, означало полностью реализовать все свои амбиции и достичь огромного успеха, который позволял ему безбедно существовать и обеспечивать достойный уровень жизни для своей семьи.

Но уже его дети росли в условиях гораздо более благоприятных. У них была возможность спокойно и вдумчиво обучаться и не думать о куске хлеба, привлекать репетиторов. У них был перед глазами пример отца, который добился всего своим трудом и учебой, а также те родственники, которым не так повезло в жизни, и уровень жизни которых давал отличную дополнительную мотивацию к учебе. Такой ребенок достаточно легко сдавал первый экзамен и прилагал все свои силы, чтобы сдать второй. После чего он попадал в новую атмосферу, что открывало ему новые горизонты и, зачастую, он уже не останавливался и мог даже сдать и третий экзамен.

Таким образом он входил в высшую государственную элиту и третье поколение появлялось уже в семье крайне обеспеченной и обладающей огромной властью и почти безграничными возможностями. Это были уже совсем другие дети, сейчас бы их назвали «мажорами». Экзамен первой ступени такого ребенка заставляли сдать родители. Это удавалось ему без труда, у него было для занятий сколько угодно времени, а при необходимости он пользовался услугами самых дорогих репетиторов. Поскольку он изначально рос, окруженный выдающимися интеллектуалами, слушал с детства их разговоры на философские и политические темы, погружался в атмосферу искусства, поэзии, музыки, в его распоряжении была библиотека отца и многое другое, то и к сдаче второго экзамена он был готов гораздо лучше большинства своих сверстников.

А вот до третьей ступени экзамена такой человек уже, как правило, не добирался. У него просто не было соответствующих амбиций, у него и так все было хорошо, поскольку отец достиг всего возможного.

Четвертое поколение появлялось в доме уже окончательно оторванных от народа людей. Отец, сдавший экзамен второго уровня был очень уважаемым человеком, от дедушки, сдавшего третью ступень экзаменов, сохранялось огромное богатство и знакомства в самых высоких кругах и в такой семье, скорее всего, мог вырасти уже полностью лишенный мотивации добиваться успеха своим трудом и прилежанием «мажор».

Очень часто он уже ограничивался только сдачей экзамена первой ступени. После этого этот род довольно быстро деградировал и исчезал с политической арены. Возможно, даже этой семье удавалось сохранить свое богатство, но характер их деятельности менялся и из управленческой элиты они выпадали.

В результате этого создавалась ситуация постоянного обновления крови в элитах и постоянный приток самых талантливых людей на государственную службу. Государством управляли люди, которые еще недавно вышли из низов, ценили свое положение и имели амбиции и энергию работать и добиваться результатов.

Если бы удалось адаптировать такую систему экзаменов к реалиям современной России, очевидно, что мы получили бы вместе с этим и такое преимущество, как ротация элит.

 

Современный Китай

Казалось бы, сейчас в Китайской Народной Республике всех этих пережитков феодализма уже нет. Китай все больше живет по общим стандартам, перенял многие западные традиции и впитал лучшее, что мог получить от марксизма, либерализма, что привело эту страну к стремительному успеху. Однако, это не совсем так, на самом деле основы, на которых с древности стоит Поднебесная империя, никуда не делись.

Воспринимать Китай как социалистическое, построенное на марксизме государство было бы очень поверхностно. Социалистическое устройство — это только внешняя современная форма, в которую китайцы бережно поместили все глубокое содержание своей политической традиции. Марксизм же показался китайцам наиболее корректным описанием капиталистической реальности, позволяющей Китаю наиболее эффективно существовать и обеспечивать свои интересы в условиях современного глобального мира. Особенно хорошо марксизм укладывается в долгосрочное государственное планирование, которое характерно для китайцев, которые умеют выстраивать и последовательно реализовывать стратегии развития государства на столетия вперед.

Что касается политической части, то можно сказать, что социализм для Китая стал своего рода глазурью на конфуцианском куличе. Ученые подсчитали, что в работах Мао Цзэдуна ссылок на Конфуция и традиционные китайские тексты встречается в разы больше, чем на Карла Маркса и других теоретиков марксизма. Мао в первую очередь был воспитан на китайской государственной культуре и выстраивал свою политическую теорию, сообразуясь с этой традицией, что для привычного для нас марксиста, который обычно находится в жестком антагонизме с пережитками прошлого, было бы совершенно невозможным.

Марксизм, как многие другие западные формы, был принят в Китае, однако по большому счету старое содержание конфуцианского государства сохранилось. В том числе сохранились и подходы в формировании управленческого класса.

Хотя системы экзаменов в ее традиционной форме и не сохранилось, сейчас все равно существует подобная пирамида отбора учеников.

Поскольку в Китае введена система всеобщего школьного образования, то все дети должны идти учиться. Однако до старших классов доходят далеко не все школьники, еще меньше поступает в высшие учебные заведения и тем более — дальше. Постоянно происходит отбор лучших, ученики на каждом этапе просеиваются через все более мелкое сито.

Это сознательная и тщательно соблюдаемая политика, позволяющая отбирать действительно лучших из лучших. Ученики видят прямую зависимость от своего прилежания, понимают, что чем больше ступеней образования они пройдут, тем большего смогут достичь. Каждый пройденный уровень образования автоматически означает, что и уровень жизни будет выше.

И весь этот процесс контролируется государством и партией, которая также старается на определенном этапе отбирать на будущую госслужбу наиболее подходящих для этого людей по своим способностям и иным личным качествам. Курьез, но факт, на 10.000 чел. в России приходилось 424 студента, а в Китае всего 176. И это при том, что население Китая почти в 10 раз больше, чем в России. Пирамида обучения в Китае имеет гораздо более узкое горло, и чем выше, чем горлышко уже!

В Китае существует и коррупция, и клановость. Но это во многом как раз из-за того, что китайцы отказались от конфуцианской системы и в том числе от экзаменов в их изначальном виде. Если бы таковая была адаптирована к современным условиям более последовательно, то китайской государство могло быть еще более эффективным.

Но не будем осуждать китайцев за недостаточные усилия по модернизации конфуцианства, возможно, это действительно лучшее, что можно было сделать в существующих условиях, и может быть, впоследствии дальнейшее упорядочивание в этой сфере будет постепенно повышаться. Тем более что в целом система сохранилась и продолжает очень неплохо работать.

В Китае проживает полтора миллиарда человек, и управлять таким количеством населения можно, только выстроив чрезвычайно эффективные механизмы, в том числе и систему отбора госслужащих. В Китае для того, чтобы получить высшую государственную власть, необходимо пройти все ступени, изучить специфику работы всей властной вертикали на каждом уровне. В том числе все эти ступени прошел и нынешний глава КНР Си Цзиньпин. Вот как об этом говорит известный китайский инвестор и политолог Эрик Ли в популярной лекции «Сказка о двух системах»[4]:

«Предположение гласит, что в однопартийной стране власть сосредотачивается в руках избранных, что ведёт к плохому управлению и коррупции. Конечно же, коррупция это огромная проблема, но давайте, для начала, рассмотрим ситуацию в целом. Может, вам это покажется нелогичным, но, похоже, что Партия является одним из самых меритократичных политических институтов современности. Крупнейшим управляющим органом Китая является Политбюро, включающее 25 членов. В последнем формировании только пять из них пришли из высших кругов и являются так называемыми «князьками». Остальные 20, включая президента и премьера, вышли из среды простых людей. В Центральном комитете, состоящем из более чем 300 членов, процент тех, кто был рождён во влиятельных, зажиточных семьях ещё ниже. Большинство китайских лидеров проложили себе путь, работая и состязаясь. Сравнивая эти факты с правящей элитой в развитых и развивающихся странах, я думаю, вы найдёте Партию на вершине списка структур, в которых присутствует продвижение работников вверх по служебной лестнице. Возникает вопрос — как это возможно в системе, управляемой одной партией? Рассмотрим влиятельный политический институт, малознакомый Западу — партийный Организационный отдел. Отдел работает как огромный кадровый двигатель, и мог бы стать предметом зависти для многих успешных корпораций. Он приводит в действие вращающуюся пирамиду, состоящую из трёх компонентов: гражданской службы, государственных предприятий и социальных организаций, таких как университеты или социальные программы. Они создают отдельные, но всё же интегрированные карьерные пути для китайских чиновников. Они набирают выпускников колледжей на позиции начального уровня по всем трём направлениям. Выпускники начинают с самого низа, называясь «кейуан» [клерк]. Потом они могут получить повышение, пройдя четыре уровня, где каждый престижнее предыдущего: фуке [заместитель начальника участка], ке [начальник участка], фучу [заместитель начальника подразделения] и чу [начальник подразделения]… Диапазон позиций очень широк, от управления здравоохранением в деревне и иностранных инвестиций в городском районе до руководства компаниями. Раз в год партийный Организационный отдел проверяет их деятельность. Представители отдела опрашивают их начальников, коллег и подчинённых. Они изучают их личное поведение. Они организуют опросы общественного мнения. После всего этого они повышают победителей. На протяжении своих карьер эти кадры могут проходить туда и обратно через все три ступени. Годы спустя самые лучшие продвигаются выше 4-го уровня до фуджу [заместитель заведующего бюро] и джу [заведующий бюро]. Оттуда они попадают в высший чиновничий аппарат. К этому моменту обязанностями служащего обычно является управление районом с населением в миллионы человек или компанией с доходом в сотни миллионов долларов. Только чтобы показать вам, насколько велика конкуренция в системе: в 2012 году было 900 000 человек на уровнях фуке и ке, 600 000 на уровнях фуху и чу, и только 40 000 на уровнях фуджу и джу. После уровня джу несколько лучших пройдут ещё несколько ступеней и затем попадут в Центральный Комитет. Процесс занимает 2-3 десятилетия. Существует ли покровительство? Да, конечно. Но заслуги всё же остаются основным двигателем. По сути, Организационный отдел управляет усовершенствованной версией устарелой китайской системы патронажа. Новый президент Китая — Си Цзиньпин — является сыном бывшего лидера, что очень необычно, первый из тех, кто имеет такие связи и занимает руководящий пост. Но даже он потратил 30 лет на свою карьеру. Он начал в качестве управляющего деревни, и к тому времени, как попал в Политбюро, он управлял территорией с общей численностью населения в 150 миллионов человек, которая пополняла показатель ВВП на 1,5 триллиона долларов. Теперь, пожалуйста, не поймите меня неправильно. Я не хочу никого принизить, я всего лишь констатирую факты. Помните Джорджа Буша-младшего? Это не принижение. (Смех) До того, как стать губернатором Техаса, или Барак Обама, до того, как стать президентом, не смогли бы управлять даже небольшим округом в китайской системе. Уинстон Черчилль однажды сказал, что демократия — наихудшая форма правления, если не считать всех остальных. Судя по всему, он не слышал об Организационном отделе».

Ситуация, когда можно перепрыгнуть сразу из адвоката в сенаторы, как в случае Барака Обамы, а затем и в руководители страны, для китайцев неприемлема. Такая «американская мечта» в первую очередь является показателем несовершенства государственной системы и крайне опасным признаком вырождения государства, который может привести к любым непредсказуемым последствиям. И заметим, все, описанное выше — это почти точная копия системы, существовавшей в Китае тысячелетия!

 

Использование китайского опыта

Тот факт, что на Западе такая вопиющая беспечность и безответственность считается общественным благом и достижением демократии, для китайцев просто непонятно и немыслимо. Ведь под удар ставится существование государства и судьба самой цивилизации, благополучие народа и жизнь будущих поколений. Китайцы с большим удивлением следят за тем, как рождаются и гибнут государства и цивилизации и не понимают, почему эти народы сами запускают такие механизмы собственного уничтожения, не осознают очевидных вещей и не хотят учиться на ошибках своих предшественников.

Западные элиты действительно готовы ради потакания запросам населения на постоянное доказательство демократичности и свободности этих стран. Либерально-демократические догмы, которые внедрили в головы людей, абсурдность и вредоносность которых все больше растет и становится все более очевидной, сделали власть заложником своего популизма. А снобизм, присущий западному человеку, который в настоящее время просто сменил окраску и вместо расового превосходства белых людей теперь основывается на превосходстве либерального уклада жизни белых людей, мешает этим белым людям перенимать гораздо более эффективные методы государственного управления у тех же китайцев.

Но ведь никто не мешает изучить и применить китайские практики в нашей стране. Речь не идет о полном заимствовании конфуцианства во всех сферах жизни. Но следует признать, что в госуправлении китайцы действительно достигли впечатляющих успехов и выстроили в разы более эффективную систему отбора кадров, чем кто бы то ни было. Им удается управлять, и эффективно управлять сложнейшей страной в 1,5 млрд. человек. Причем в отличии от хорошо известной нам сословной системы, возможной только в условиях традиционного общества, эта китайская практика вполне адаптивна к современной жизни и в своей сути универсальна для любого государства.

В приближении предмета данной книги, это в первую очередь касается следующей триады принципов государственной службы:

- Не принимай случайных людей на госслужбу, а тщательно отбирай, чтобы попадали только лучшие из лучших.

- Не ограничивай бюрократией возможности госслужащего, а наделяй его максимальными полномочиями, чтобы он мог проявить себя. Ведь если лучший не справится, то кто тогда справится вообще?

- Не наказывай нерадивых чиновников, а награждай тех, кто того заслуживает, чтобы повышать их мотивацию хорошо работать.

Кто нам в России мешает выстраивать управленческие механизмы, руководствуясь этой триадой? И кто нам мешает устроить аттестацию соискателей государственных должностей по китайскому образцу? Ввести экзамены и разработать квалификационные требования, соответствующие современным условиям? В соответствии с разным уровнем чиновников — разный уровень экзаменов, как было в Китае.

 

1-й уровень экзамена. Все, что нужно знать и уметь рядовому специалисту. Обязательное знание специфики госслужбы, законодательства России, особенно в части, касающейся госуправления. Владение основами экономики, истории России, политической теории, географии, современного менеджмента. Обществоведенье, понимание структуры общества, специфики различных социальных групп, в том числе национальных, религиозных, классовых особенностей менталитета их представителей. Также можно установить для будущих чиновников набор минимальных требований по спортивной подготовке, культурному уровню, правописанию, знанию делового этикета и проч.

2-й уровень экзамена. То, что должны знать руководители высшего звена на уровне субъектов федерации, губернаторов и мэров, вице-губернаторов и министров региональной исполнительной власти. К претенденту на получение права занятия должностей такого уровня выдвигаются гораздо более высокие квалификационные требования. Помимо обладания более глубоким знанием необходимых дисциплин, он должен уметь писать сочинения и эссе, владеть основами психологии и философии, экономической географии, выступать с предложениями по решению тех или иных сложных отраслевых проблем, в соответствии с поставленными на экзамене задачами, предлагать собственные проекты устройства и рационализации в тех или иных сферах, продемонстрировать умение действовать в нестандартных ситуациях и принимать личные ответственные решения, умение работать в команде и сколачивать коллектив.

Здесь необходимо внедрять значительно более строгий контроль над процессом сдачи экзамена, вводить жесткую систему обеспечения анонимности при оценке ответов экзаменационной комиссией, как было в Китае, чтобы минимизировать возможность фальсификации результатов. Задания должны быть произвольные, чтобы никто не мог заранее выучить все варианты или договориться с экспертами, которые будут оценивать его ответы. Кроме теоретических знаний важен опыт предшествующей работы, конкретные заслуги и достижения.

3-й уровень экзамена. Данный уровень для высших федеральных чиновников. Здесь необходимо обладать специфическим объемом знаний, связанных с вопросами функционирования государства, основами геополитики, всемирной истории, истории дипломатии, истории экономики, взаимодействия между собой федеральных органов власти, госбезопасностью и гостайной, безупречное понимание государственной стратегии, текущего политического курса, внешней и внутренней политики, умение учитывать все эти и многие другие факторы при принятии решений. Безусловно, здесь важна оценка личности. Безупречная нравственная репутация, нравственные нормы, причем не просто протестированные теоретически, но доказанные на практике всей предыдущей жизнью и карьерой.

 

***

Очевидно, что такие нововведения будут полезны и найдут понимание в обществе, повысят авторитет государственной власти и всех госслужащих. Это позволит решить множество задач, которые кажутся сейчас невыполнимыми, снизить коррупцию и повысить компетенцию госслужащих.

Особенно важно, что федеральный центр сможет больше доверять людям в структурах государственной власти, повысится общая эффективность работы госаппарата. Чиновникам, прошедшим второй и третий этапы экзамена на госслужбу, можно будет дать самостоятельность и повысить их полномочия, оградить от бюрократии и постоянного контроля, который не дает им нормально работать и вынуждает делегировать ответственность за принятые решения наверх.

Вместо этого мы отдаем этих госслужащих на корм черни, которой приятно видеть унижение «начальства», позволяем издеваться над ними рядовым следователям многочисленных силовых органов, которые не понимают и не мыслят государственными задачами, а выполняют планы по «посадкам» и получают звездочки на погоны. Мы даем зеленый свет всем, кто зарабатывает себе разного рода выгоду на дискредитации государства, от профессиональных общественников до прямых агентов наших зарубежных недоброжелателей.

Но, конечно, для достижения реальных результатов недостаточно одного внедрения перечисленных мер, необходимо запускать полномасштабную институциональную реформу, направленную на радикальные перемены в позиционировании самой сущности государственной службы. Нужно менять восприятие чиновников, повышать престижность и почетность работы в структурах административной власти. В том числе и внутреннее восприятие чиновниками самих себя.

Одновременно с системой экзаменов для поступления на госслужбу должны быть введены и соответствующие атрибуты, подчеркивающие принадлежность чиновников к особой престижной социальной группе. Должен быть введен полноценный табель о рангах, госслужащие должны понимать свое место в аппарате и в самом государственном механизме, четко понимать круг своих обязанностей и полномочий, которыми наделяет их полученный государственный чин и этому должен в полной мере соответствовать их статус в обществе. Им нужна специальная униформа и знаки различия, в том числе и погоны. Государственные чины должны иметь соответствия с воинскими и иными званиями.

Необходимо, чтобы для госслужащих были установлены четкие правила поведения и этикета, накладывающие на них ограничения не только в рабочее, но и в свободное время. Кроме того, им нужно со временем выработать нормы собственного морально-этического кодекса, так, чтобы нарушение этих норм было бы позором внутри сообщества.

Одним словом, чиновничество должно оформиться как самостоятельная социальная группа, с особым менталитетом, цеховой этикой и солидарностью, набором приоритетов и мотиваций, ясным и недвусмысленным пониманием границ допустимого. Им необходимо гордиться своим статусом, тем, что они смогли преодолеть все трудности на пути к этому и не допускать появления в своей среде случайных людей, которые не заслужили государственную должность.

Еще совсем недавно в царской России все это было и вполне эффективно работало, но, к сожалению, эта система была построена в значительной мере по сословно-кровному принципу, не подразумевала жестких экзаменов, не выбирала таланты из народа, устарела и выродилась. Китайский опыт может помочь выстроить новую систему госслужбы, которая будет более устойчивой и рациональной.

В этой главе мы только обозначили общее направление, в котором нужно двигаться, чтобы произошли системные изменения в сфере административной власти. Конечно, адаптировать конфуцианские принципы к современным условиям и разработать полномасштабную реформу государственной службы — задачи амбициозные и непростые, требующие совместных интеллектуальных усилий множества профессионалов в различных сферах. При этом будет необходимо учитывать и опыт современного Китая, который сумел относительно органично модернизировать старую систему. Не стоит забывать и про отечественные традиции и опыт реформ в госслужбе, которые также заслуживают самого пристального изучения.

Но главная наша задача была продемонстрировать правильные и рациональные принципы, на которых нужно выстраивать здоровую административную систему, коррупция в которой действительно будет сведена к минимуму.