бывший советник Управления внутренней политики администрации президента РФ,
профессор НИУ ВШЭ
Один из ведущих российских политологов Олег Матвейчев рассказал «Пермской трибуне», как повлиял арест губернатора Сахалина на региональные элиты, почему борьба с коррупцией вредна для государства, а работу силовиков можно считать вредоносной для России, почему в Прикамье ностальгируют по Олегу Чиркунову и каким может быть будущее Виктора Басаргина.
— Олег Анатольевич, как вы оцениваете арест Хорошавина с точки зрения влияния на региональные элиты? Что это, сакральная жертва?
— Все региональные элиты воспользовались этой ситуацией, чтобы раздуть очередные волны слухов о будущей отставке своих губернаторов. У нас 85 регионов, и мне позвонили из 80 из них со слухом: «А следующий-то ведь наш!». И уже точно, считают все, буквально завтра их губернатора снимают. И это смешно. Сколько раз региональные журналисты попадаются на эти «разводки». На самом деле каждый губернатор — это вопрос сугубо индивидуальный. И каждому губернатору это, безусловно, сигнал, что за всем этим нужно внимательно следить. Я многих губернаторов знаю лично и знаю, что для них большая проблема — выпросить на выборы даже 50 млн руб. И это люди никакие не богатые. Они не бедные, конечно. У них, помимо зарплаты, примерно такая же часть — гособеспечение. Но это не те люди, у которых миллиард или даже 100 млн руб. лежит дома в сейфе. Понятно, что Хорошавин — это какой-то исключительный случай. Вот он и был исключён. И поделом ему.
— То есть ожидать каких-то последующих посадок глав регионов не стоит?
— Правоохранительные органы работают. Естественно, на кого-то «роют». Но не в массовом порядке и не по принципу 37-го года. Таких людей, как Хорошавин, может, и найдётся ещё где-то один-два человека на всю Россию. Но это отнюдь не массовое явление.
— У нас много заявляется об угрозе пятой колонны, но мало чего говорится о коррупции, которая, возможно, представляет не меньшую, а большую угрозу национальной безопасности?
— Категорически не согласен. Нет такой внутренней угрозы, как коррупция. Это надуманная чушь, пришедшая к нам с Запада. Они лучше бы своими проблемами занимались в Америке. Вместо этого они финансируют различные фонды Навальных, которые трезвонят о чудовищном уровне коррупции в России, производят фальшивые рейтинги, по которым Россия на первых местах по коррупции во всём мире. Но ведь абсолютно очевидно, без всяких рейтингов, что во всей Латинской Америке ситуация хуже, в Азии — хуже, в Индии, Китае, Африке — хуже, в Восточной Европе, на всём постсоветском пространстве — хуже. Лучше ситуация — только в 15 странах. В мире чуть больше 200 стран. Так вот, Россия входит в тридцатку стран с лучшей ситуацией по коррупции.
Вы знаете, как составляются эти рейтинги? Берутся опросы Всемирного банка, ещё чьи-то подобные, всё перемешивается и делается рейтинг коррупции. А опросы делаются так. Приходят к Навальному и Каспарову и спрашивают: «Коррупция плохая в России?». Они отвечают: «Очень плохая! Ужас просто!». «Всё! Пишем Россию на последнее место».
Даже если бы у нас было всё очень страшно с коррупцией, эта ситуация всё равно не имеет никакого отношения к экономическому росту. Потому что экономический рост и коррупция не связаны абсолютно никак. А если и связаны, то такой кудрявой цепочкой! Во многих странах, честно говоря, коррупция только играет на экономический рост. Так, например, в Китае, который абсолютно коррумпирован снизу доверху. Но он демонстрирует бешеные темпы экономического развития. А Германия или Япония, в которых коррупция меньше, имеют нулевой экономический рост.
Все разговоры о коррупции — это способы дестабилизации нашей внутриполитической ситуации. Все разрушения во всех государствах происходили под флагом борьбы с коррупцией. Поэтому всякий, кто борется с коррупцией, орёт об этом и гнусит, — это прямой враг государства.
Борьба с коррупцией может осуществляться только двумя способами. Первый — не давать взяток. Второй — не брать взяток. Других способов нет. Нужно укреплять совесть, религиозные институты, этику чиновника, воспитывать престиж государственной службы и так далее. Всякие выходы на площадь, всякий трезвон на эту тему — прямая разрушающая наше государство деятельность в интересах иностранных государств. Вы думаете, Америка сильно мечтает, чтобы у нас коррупции не было? Они хотят нам как хуже, а не как лучше. А при этом они финансируют у нас борьбу с коррупцией. Делайте выводы.
— Видимо, следующий вопрос уже отпадает: насколько уязвима сама система, если она борется с коррупцией? Насколько эта борьба вызывает недовольство на местах среди губернаторов, являющихся опорой президента на местах? Видимо, вы на него уже ответили…
— Есть мудрая китайская пословица: о государстве нужно печалиться в мыслях и нельзя о нём печалиться вслух. Поэтому все эти шумные популистские кампании, которые играют на самых низменных инстинктах людей, думающих о том, что они живут плохо, потому что кто-то там живёт хорошо.
Вот едет человек на «Запорожце» и видит, что у водителя часы золотые. И решает он, что это неправильно, что у кого-то часы золотые и надо их отнять. Но ведь от того, что он отнимет эти часы, его «Запорожец» не превратится в «Мерседес». И даже наоборот. Пока он отнимает часы, скорее всего, произойдёт авария. И не будет ни «Запорожца», ни «Мерседеса». Что-то такое и произошло на Украине.
Экономика страны — это очень сложное явление. Нужно вливаться в мировую экономику, в мировое разделение труда. Каждая страна живёт сообразно тому, какое место она занимает в мировом разделении труда. А все эти мелкие флуктуации о коррупции, о том, у кого какая ручка, какой унитаз, часы, — это просто игра на самых мелких качествах самого дна нашего общества. И угождать этому дну, демонстрировать, что мы у кого-то что-то отобрали — это не самое благородное и правильное для государства занятие. Оно только дискредитирует государство.
— Так что же делать?
— Есть две системы: правильная и неправильная. Первая система заключается в том, что сначала ты занимаешься образованием человека, выращиваешь из него профессионала. Потом даёшь ему максимальное количество полномочий, чтобы он мог проявить себя. И после того, как он себя проявил как профессионал и как честный человек, ты его награждаешь, говоришь: ты молодец, вот тебе повышение по службе.
Вторая система — неправильная. Ты не занимаешься образованием и воспитанием, берёшь на службу кого ни попадя — жульё всякое, непрофессионалов, по знакомству. Потом, зная, каков твой контингент, ты стремишься ограничить этих жуликов всякими законами, инструкциями, Общественной палатой, Открытыми правительствами, журналистами, полицией, СКР, прокуратурой — всем, чем только можно. Миллион законов издал, ещё контролёров штук 20. А контролёры — точно такие же жулики, потому что они с этой же самой службы. Нагромождаешь бюрократию. И потом этот жулик, у которого и штатная численность сокращена, и зарплата сокращена в угоду народу, всё равно что-то где-то ухватит, и вот тогда многочисленные контролёры, журналисты, следственные комитеты за лапу его поймают. После этого его посадят. И все радуются. Сейчас мы идём по неправильному абсолютно пути. Мы не занимаемся образованием чиновников, не воспитываем государственных мужей, не даём им полномочий, а наоборот, плодим инструкции и бюрократию.
— В Пермском крае сейчас, по неофициальной информации, команда губернатора пытается добиться его переназначения уже в этом году. Такое возможно?
— Да никуда он уже в этом году не переизберётся. Все, кто хочет переизбраться, доизбираются. Уже всех в администрацию президента вызывали, уже у всех выборные кампании вовсю идут.
— Ещё есть версия о возможной досрочной отставке и назначении выборов. Тем более Басаргин уже давно находится в подвале рейтинга ФоРГо.
— Что касается Хорошавина и Басаргина, то они на последних строчках рейтинга ФоРГо по разным причинам. У Хорошавина — коррупционные дела. А проблема Басаргина в том, что он ничего не делает. Результаты его деятельности непонятны никому, особенно после яркого Чиркунова. К Чиркунову можно неоднозначно относиться. Я, например, имею к нему очень много претензий, и на мой вкус, может быть, даже лучше Басаргин, чем Чиркунов. Но чего у того было не отнять, так это яркости. А у Басаргина никаких больших проектов, ничего не видно.
— Басаргин достаточно долго не может найти главу своей администрации после увольнения Алексея Фролова. И всё это накануне трёх крупных избирательных кампаний 2016 года. Наверное, это большая угроза стабильности его пребывания?
— Решение по Фролову было спонтанным, раз губернатор на следующий день никого на его место не назначил. И, конечно, так не делается. Нормальный руководитель, если он кем-то недоволен, сначала подбирает другого человека. Более того, смотрит его в деле, выращивает, а потом повышает, назначает на должность. Вот это нормальный кадровый процесс. Просто со стороны не берут. И уж тем более не увольняют, а потом начинают кого-то срочно искать. Это лихорадит любую машину.
— Каким образом наши внутренние противоречия и внешняя ситуация, в частности на Украине, и прежде всего на Донбассе и в Луганске, может в конечном итоге отобразиться на исходе выборов президента в 2018 году?
— Вы же видите, как стремительно развиваются события в мире. Поэтому говорить об этом достаточно рано. Ситуация может развиваться по нескольким сценариям. Каждый из сценариев в конечном счёте не препятствует тому, что в России в 2018 году будет избран Путин, и выборы пройдут нормально на большом патриотическом подъёме. Если сейчас наступит какой-то украинский крах, и Обама опозорится на весь мир своей поддержкой Порошенко, и Порошенко свергнут — не важно кто: левые или правые, и будет очередной виток гражданской войны и полный распад страны, в этом случае голос России зазвучит сильнее, её больше будут слушать, и выборы пройдут нормально. Если же ситуация пойдёт по американскому сценарию, и им удастся развязать полномасштабную войну с большим количеством жертв, с введением натовских контингентов войск, с тревожными событиями, в том числе и на наших границах, то это будет означать, что враг находится у порога. И это тоже будет способствовать мобилизации общества. В любом случае нашему государству ничего не угрожает с этой стороны. Просто чисто по-человечески хочется, чтобы обошлось без очередного витка напряжённости и огромного количества жертв. Потому что украинцы — это хоть и заблудшие, но всё равно это наши братья.